Ольга Остроумова

Ольга Остроумова стесняется славы, никогда не просит о помощи и часто не может отличить ухаживания от хорошего воспитания – ей кажется естественным, если мужчина пропускает женщину вперед и подает ей пальто. Ольга Остроумова – аристократка, но не по рождению, а по духу. Ее предки не сидели за одним столом с царями и не имели вотчин в N-ной губернии. Хотя, как утверждал столь любимый ею Булгаков, кто знает, как причудливо тасуется колода…

Ольга Михайловна Остроумова родилась 21 сентября 1947 года в городе Бугуруслан Оренбургской области. Отец – Остроумов Михаил Алексеевич, мать – Остроумова Наталия Ивановна. В роду Остроумовых три поколения мужчин были священниками. Детство Ольги Михайловны прошло в Бугуруслане, в маленьком домике, недалеко от церкви, священником которой был ее дедушка, человек умный, уважительный и отзывчивый. Его сын, отец Ольги, был школьным учителем физики и регентом в церковном хоре. Его отличали тактичность и терпение, невероятная аккуратность и добросовестность. Мать была хранителем семейных традиций, среди которых важное место занимали любовь и бережное отношение друг к другу. Своих детей – а кроме Ольги в семье Остроумовых было еще две дочери (Раиса и Людмила) и сын (Георгий) – родители воспитывали ненавязчиво, не утомляя нравоучениями: «Мы жили в удивительной атмосфере доброты, внимания, ласки. Для меня детство – это тот фундамент, на котором я стою до сих пор. Эти воспоминания – чай на веранде, духовой оркестр, обязательные совместные завтраки, обеды, ужины за большим семейным столом – не раз согревали душу в трудную минуту».

Своими духовными наставниками Ольга Михайловна считает дедушку и отца, которые уважали ее и воспитывали своим примером. Отец был самоучкой, играл на пианино, на скрипке, он сделал лодку, вместе с мамой они сшили палатку и брали детей в путешествие по реке Кинель, которая впадает в Самарку. Отец Ольги Михайловны никогда не делал что-то назидательно, просто он всем наслаждался – и закатом, и рассветом, – и поселял в детях гармонию и счастье. Замечательный дедушка (переживший сталинские репрессии) тоже оставил о себе самые светлые воспоминания. На всю жизнь Ольге Михайловне запомнился один случай: «Однажды в грозу мы, бойкие пионеры, прибежали к деду и спросили: «Гром гремит, это что, Илья-пророк на колеснице едет?». А он нам все объяснил по законам физики. Был очень мудрый, говорил, что человек сам должен прийти к вере». Теперь Ольга Михайловна считает себя верующей: «По крайней мере, десять заповедей для меня непоколебимы. Они как нормальные законы для существования, которых должен придерживаться любой человек. Мне кажется, что так должен прожить жизнь каждый – не красть, не убивать».

Большая семья Остроумовых жила на небольшую зарплату отца, и Ольга Михайловна до сих пор удивляется, как удавалось матери так умело вести хозяйство и при этом много читать, имея всего четыре класса образования. Из-за происхождения отца семья Остроумовых долгое время считалась социально неблагонадежной, меняла города, пока не осела в Куйбышеве… Несмотря на то, что учительской зарплаты едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами, праздники в семье Остроумовых справлялись всегда. В доме была чудесная библиотека, в которой руками отца были собраны сотни замечательных книг – от философских трактатов до приключенческой литературы. Да и сам отец на склоне лет написал книгу. Правда, ее тираж невелик – всего четыре экземпляра, по числу детей. Называется эта замечательная книга «Исповедь пасынка века»: «Там очень много того, чего я раньше не знала. Только будучи взрослой, узнала, сколько пережили мама и папа. Иногда говорят, что сейчас ужасное время. Да, оно, наверное, в чем-то ужасное, но то, что пережили мои мама и папа, дедушка с бабушкой, на мою долю пока, слава Богу, не выпало».

В школе Ольга Михайловна не участвовала ни в какой художественной самодеятельности, потому все друзья, родители и даже учителя были просто шокированы ее решением ехать в Москву и поступать в ГИТИС (о других театральных вузах она просто не знала). Ольге Михайловне даже не удалось погулять на выпускном бале – поджимали сроки сдачи документов в институт. Такое внезапное и безумное, по мнению окружающих, решение Ольга приняла далеко не случайно. Ее манила не слава и красивая жизнь «знаменитой артистки». Просто однажды в возрасте лет десяти маленькая Оля попала на спектакль, где одну из главных ролей играла подруга ее матери. Забылся сюжет, костюмы, остались только непередаваемое ощущение праздника и необычайное волнение. Однако отговаривать дочку родители не стали – купили билет, мама напекла пирожков на дорогу, и отправили в Москву, где у девушки не было ни одного знакомого.

 Приехав в Москву, Ольга отправилась на поиски ГИТИСа, адреса которого она не знала. К заветному институту девушке удалось добраться только к вечеру, когда прослушивание уже подходило к концу: «А я всего три вещи тогда выучила – басню, прозу Пришвина и еще запаслась стихотворением Роберта Рождественского «Карнавал». Выбрала «Лист» Пришвина. А читать его, конечно же, нужно с пафосом, эдак, броско, смело. А я... Вышла перед консультантами и пролепетала все в стиле «кулинарного Хазанова». Затем, поняв уже, что потерпела полное фиаско, еще дрожащая, опрометью выскочила из зала, забилась где-то под лестницей и разревелась. Вообще-то я стараюсь не плакать, тем более прилюдно. Но мне было так обидно, что все случилось так быстро. Я вполне могла подумать, что срежусь на первом, втором туре… И под какой-то лестницей случились не слезы, а самый настоящий обвал. Меня утешают, чей-то голос дает четкие инструкции что читать и как себя вести. Как ни смешно, но он посоветовал мне идти на первый тур, сказав парадоксальную фразу: «Что, думаешь, тебя запомнили?»».

Переборов нерешительность и волнение, Остроумова пошла в деканат и спросила об общежитии. О своем провале на консультации девушка промолчала – об этом ее просто не спрашивали – и получила койку на Трифоновке. А дальше все пошло, как по маслу – на втором туре «героиня с детским голосом» плясала что-то русское, и очень лихо. Этот удачный номер Ольга решила повторить и на третьем туре, но подвернулся каблук, она упала и … была принята в мастерскую В. А. Вронской.

Училась Ольга Михайловна с большим вдохновением, но в студенческих отрывках ей в основном доставались роли девочек-подростков. Среди преподавателей актерского мастерства на курсе был П.Хомский, с именем которого связана значительно начало театральной деятельности О. Остроумовой. С середины 1960-х П.Хомский возглавлял Московский Театр Юного Зрителя и уделял много внимания формированию труппы, в театр шел постоянный приток талантливой молодежи (Л. Ахеджакова, Е. Маркова, И. Старыгин). П. Хомский пригласил в труппу ТЮЗа и Остроумову, еще когда она училась на втором курсе.

В 1967 году в ГИТИСе появился один из ассистентов режиссера С. Ростоцкого, который начинал съемки фильма из жизни школы. Будущая картина должна была называться «Доживем до понедельника». Двадцатилетнюю Остроумову пригласили на роль десятиклассницы Риты Черкасовой – самой красивой девочки в классе, которая походя разбивает сердца одноклассников. Фильм пользовался большой популярностью. На фоне прекрасных работ признанных мастеров кинематографии вполне внятно прозвучали и роли дебютантов. На О.Остроумову впервые обратили внимание и зрители, и критика.

В 1970 Ольга Михайловна закончила ГИТИС и уже в качестве полноправной актрисы была зачислена в штат ТЮЗа. Из наиболее удачных ролей актрисы в этом театре можно назвать следующие: Елена в «Мещанах», Юлия Джули в «Тени» и Лебедкина в «Поздней любви».

 Свою «звездную» роль в кино Ольга Остроумова сыграла в 1973 году в фильме своего «крестного отца» в кинематографе – режиссера Станислава Ростоцкого. Роль очаровательной и бесстрашной Женьки Комельковой досталась Остроумовой совершенно случайно. Конечно, Ростоцкий хотел видеть актрису и в следующем своем фильме, но … никак не в роли рыжеволосой красавицы, умудренной жизненным опытом: «У Ростоцкого было свое видение Жени. Я никак не вписывалась в эту роль. Получила сценарий и... отложила в долгий ящик. Тогда я работала в театре юного зрителя в Москве. А после двух неудачных фильмов была разочарована в кинематографе вообще, считала, что только театр является истинным искусством, а кино – это сплошное производство и монтажи... Но однажды вдруг обратила внимание на своего однокашника по училищу Андрея Мартынова, который в «Зорях» роль Васкова играл. Ходит он такой смурной, весь в себе, серьезный. Я его спрашиваю: «Андрюш, что случилось-то?» А он отвечает: «Мне предложили замечательную роль. Это - мой Гамлет!..» И называет мне «А зори здесь тихие...». До этого, кстати, в кино не снимался».

После этого разговора Остроумова бегом побежала домой, достала сценарий и начала его внимательно читать: «Боже, думаю, глупая! Как же можно было отложить такой великолепный сценарий, даже не прочитав его! Такие женщины!». Теперь уже Ольга Михайловна искала встреч с режиссером, но к этому времени все актрисы на главные роли были уже найдены и утверждены. Все, кроме Жени Комельковой и Риты Осяниной, конкурс на которые был просто огромным. Тем не менее, поборов страх, Остроумова пришла на пробы, где познакомилась с Ириной Шевчук, которая позже была утверждена на роль Риты: «Нам на пробу был дан эпизод, простенький такой, когда во время ружейной канонады я рвусь на выручку своим, а Рита сдерживает Женю, мол, Васков сказал «Не высовываться!», значит, так и нужно делать. Вот этот простенький эпизод, закончившийся фразой Риты: «Боец Комелькова! Это не казаки-разбойники! Это война!» и моим послушанием, стал началом нашей работы над фильмом».

Итак, Ольга Остроумова была назначена на роль Жени. И тут же возникла масса проблем. Во-первых, цвет волос: Женя Комелькова – рыжая, и это не просто цвет волос, а важная составляющая ее образа. Ольга Остроумова – блондинка, и это тоже часть ее «имиджа». Кому-то из них нужно было уступить – и через час работы гримера волосы Ольги Михайловны приобрели цвет спелой моркови: «Эт-то было нечто! Труппа, занятая в съемках, ахнула! То, что стояла перед ними, не имела ничего общего с Женей. Вторая попытка «перевоплотить» меня в роскошную златовласку кончилась тем, что из гримерной на съемочную площадку вышла такая... в общем, вполне стервозная дамочка. Послышались мнения, что может быть, я просто не подхожу по фактуре. Ростоцкий стоял твердо на своем. Неделю я приходила в себя после всех этих «перевоплощений». В конце концов, начались первые съемки, когда в той сцене, где в кадре Женя, появилась... просто я – Ольга Остроумова. Конечно же, я на всю жизнь благодарна Станиславу Иосифовичу Ростоцкому за то, что он отстоял меня».

Съемки фильма проходили в Карелии, в очень тяжелых условиях. Актрисы на самом деле испытывали тяготы военного быта, тонули в болотах, мерзли в степи, и к концу съемок уже вполне сроднились со своими героинями и прочно вошли в образ: «Мне бы хотелось подчеркнуть одно важное различие между театральной бутафорией и киношной ношей. Боже мой! Ладно – шинель в скатке кирзовые сапоги, портянки, ружье, саперная лопатка... Но нам в рюкзаки еще и кирпичи засовывали, навьючивали, чем могли. Это, значит, чтобы мы выглядели усталыми и изможденными». Конечно, были на съемках и так называемые «смешные случаи», которые всегда так интересуют зрителей, но это был самый настоящий смех сквозь слезы.

Например, эпизод перехода через гать. В фильме он занимает чуть более пяти минут, но режиссер старательно «мочил» своих актрис в болоте в течение месяца по нескольку раз в день. Как ни странно, ближе всех к сердцу принимала страдания молодых девочек костюмер Валентина Федоровна. И вот однажды она решила отомстить режиссеру, «отыграться» на Елене Драпеко, которая должна была тонуть. Она прекрасно знала, что «нырять» Елене придется не раз и не два...

И вот звучит команда «Мотор!». Актриса Елена Драпеко, несколько десятков раз попрыгав на месте для симулирования одышки, погруженная по пояс в воду, пугается специально построенного с помощью пневматики пузыря болотного газа и шарахается в сторону, где предусмотрена специально вырытая яма: «Стрекочет камера, а у нас глаза лезут на лоб! Мы не понимаем, что творит Ленка! Ну, какие действия может производить тонущий человек? Дураку ясно – из последних сил цепляться за жизнь. Драпеко же, нелепо барахтаясь, просто ныряла, по нескольку раз набирала в легкие побольше воздуха. Но все ее попытки «утонуть» были безуспешными. Постоянно над желто-зеленоватой гладью болота «светилась» ее попка. Два, три, четыре дубля... «Что ты творишь!» - кричит Ростоцкий. «Ну не могу, не могу я!» - со слезами на глазах отвечает Ленка. А ларчик просто открывался. Наша благодетельница, оказывается, надела на Драпеко легкий водолазный костюм, дабы защитить бедолагу от очередной экзекуции, но во время одевания Лена набрала внутрь костюма столько воздуха, что утонуть она просто физически не могла. Ростоцкий рвал и метал, мы хохотали, а бедную Лену лишили «спасательного жилета» и бросили в «пучину съемок». Сыграла она великолепно! «Ма-а-ма!», и нет Лизы – героини Драпеко. Боже, настолько было реально! Мы даже в темном зале оглядывались с зареванными лицами назад, мол, здесь ли Ленка... Это было страшно! Это была... война».

Фильм «А зори здесь тихие…» вышел на экраны в 1973 и стал лидером проката – его посмотрели 66 млн. зрителей. Это был самый настоящий успех, всенародное признание и любовь. Иногда эта любовь находила довольно странное выражение. Ольга Михайловна вспоминает: «К эпизоду в бане (когда на экране чуть ли не впервые в советском кино была показана женская нагота) зрители отнеслись спокойно. Я получила только одно письмо, из тюрьмы. Оно начиналось: «Наша лаг. администрация…». А дальше о том, что на 7 Ноября им показали «А зори здесь тихие…». Как хорошо девочки защищали родину. И вдруг с красной строки: «Но как же ты могла!». И дальше шла такая отповедь, что если я не замужем, то как же я после этого собираюсь выйти замуж, родить ребенка. Заканчивалось письмо риторическим вопросом: «»А по той ли дорожке ты идешь?». Боже мой, какие мы были наивные! Я растерялась, чуть не плакала, хотя была уже замужем…».

Работа Остроумовой в фильме была высоко оценена и критиками. Например, Л. Калгатина писала: «В Женьке Комельковой был удивительный сплав тонкости и шокирующей дерзости, хрупкой женственности и вызывающей экстравагантности, мягкости и дикарской неукротимости, ранимости и ожесточенности. Всю роль Остроумова вела на тонком нервном сопряжении разнородных качеств – это и составило существо и энергию экранного образа…».

После триумфального успеха на Остроумову обрушился град предложений от других режиссёров. Однако все роли были как две капли воды похожи на Женьку Комелькову. Повторяться актриса не хотелось, поэтому от всех предложений тактично отказывалась: «Я не из тех актрис, которые всю жизнь эксплуатируют свое обаяние. После фильма «А зори здесь тихие...» не снималась два года, потому что предлагали только «Женек»! Кажется, чего проще?! Иди и работай, зарабатывай деньги! Могла без особых усилий переходить из фильма в фильм, тиражировать однажды сложившийся (и довольно неплохой, замечу) образ. Но... отказывалась, не то, не так. Пока не позвали сыграть Маню Поливанову в картине «Любовь земная». Меня очень задела эта роль. Мне хотелось сыграть именно такую, женственную героиню».

Однако путь к этой роли был непростым. Руководство «Мосфильма», посмотрев пробы с Остроумовой, заявило актрисе категорическое «нет», мотивируя свой отказ тем, что Остроумова слишком городская, чтобы играть сельскую женщину. Евгению Матвееву стоило большого труда, чтобы отстоять свою актрису.

Ольга Остроумова – один из самых ярких символов русской сексуальности, неагрессивной женственности. Ее потрясающее обаяние использовал в своем фильме и Е. Матвеев: «В фильме была «эротическая» сцена, когда Маня и Захар Дерюгин лежат в постели. Я долго думал, как же объяснить все Оле Остроумовой. Как быть, чтобы она не чувствовала себя скованной? Положил ее в постель, накрыл лоскутным одеялом, чтоб она не стеснялась, а сам лег сверху одеяла: мол, всем вокруг и так будет понятно, что под одеялом ничего не происходит. Ведь для съемок нужен был только крупный план. И говорю: «Я давно люблю тебя, Маня!». Только отсняли эпизод, как вдруг Оля поднимается и говорит: «Ну, Вы даете, Евгений Семенович. Вы бы еще ватные штаны надели!»».

Фильм «Любовь земная» вышел в 1975 году и принес Ольге Остроумовой новую волну успеха, который закрепило продолжение – картина «Судьба» (реж. Е. Матвеев, 1977). Оба фильма были отмечены высокими наградами: Золотой медалью им. А. Довженко (1978) и Госпремией СССР (1979).

Театральная деятельность Ольги Остроумовой была в это время не менее активной, чем работа в кино. В 1973 она покинула труппу ТЮЗа и перешла в театр на Малой Бронной, где дебютировала ролью Ани в пьесе Р. Ибрагимбекова «Своей дорогой». Свой переход в театр на Малой Бронной Ольга Михайловна объясняет так: «Из ТЮЗа ушел один из моих учителей – Павел Хомский, его в Театр Моссовета пригласил Юрий Александрович Завадский. С его уходом началась какая-то другая репертуарная политика. И Андрюша Мартынов – тоже однокурсник и партнер по «Зорям» – переманил меня на Бронную. На Бронной главным режиссером был Александр Леонидович Дунаев, царство ему небесное, он меня очень любил. Славный человек, но не очень сильный режиссер. Тем не менее, я у него сыграла классику: в «Варварах», «Волках и овцах», «Мещанах», других спектаклях. И партнеры у меня были замечательные. Но самое невероятное то, что я два раза поработала с Эфросом. Это – опыт навсегда, в последующей актерской жизни очень помогающий. У меня была большая роль в «Веранде в лесу». Играли с Олей Яковлевой, Аней Каменковой, Лешей Петренко, Олегом Далем, Леной Кореневой – состав замечательный. Потом, правда, они как-то быстро ушли, ввелись другие актеры. Эфрос режиссер был уникальный. Он для актера как бы строил дорожку, и ты просто правильно по ней шел. И тебя самочувствие ведет к нужной реакции, нужному состоянию».

Среди ролей, сыгранных Ольгой Остроумовой в театре на Малой Бронной, - жена в спектакле «Их четверо» (1976), Татьяна во «Врагах» (1977), Лида в «Веранде в лесу» (1978), Она в спектакле «Лунин или смерть Жака» (1979), Роза Гонсалес в «Лето и дым» (1980), Глафира в «Волках и овцах» (1982).

В 1984 году, когда после ухода Анатолия Эфроса в театре начался постепенный развал, переросший в откровенную склоку, Остроумова приняла решение покинуть труппу: «Когда все это развалилось, ушел Эфрос, ушел Дунаев, и я ушла. В театре, как в семейной жизни, нельзя переходить грань, нельзя говорить такое обидное, что потом человек не простит, или простит умом, но не сердцем, и уже нельзя ничего наладить». Она ушла к М. Левитину в Театр миниатюр, где была срочно введена на роль графине де Маскаре в постановке «Здравствуйте, господин де Мопассан». Остроумова заменила Любовь Полищук, ушедшую в декретный отпуск. Затем началась подготовка к роли Маргариты в спектакле по Булгакову. Как замечает Ольга Михайловна, Булгаков не просто ее любимый писатель, а любимый человек, хорошо знакомый, но постоянно вызывающий удивление и восхищение. Многие черты и принципы Маргариты близки ей: никогда ничего не просить, держать данное слово, бороться за свою любовь и прощать вольные и невольные обиды. Однако в самый разгар репетиций Левитин попал в реанимацию с инфарктом, и спектакль так и не состоялся.

Вскоре Ольга Михайловна получила предложение перейти в Театр им. Моссовета, где сразу же получила роль Анфисы в спектакле «Вдовий пароход» в постановке Генриетты Яновской. Однако ввод в спектакль актрисы «со стороны» вызвал скрытую ненависть у некоторых членов труппы, и Остроумова получила две в прямом смысле грязных анонимки – они были измазаны дерьмом и усыпаны матерными словами. Ольга Михайловна нашла в себе силы сдержаться, и страсти улеглись сами собой: «Потом пришла вторая анонимка, измазанная дерьмом, где уже моих детей называли чуть ли не ублюдками. И я подумала: «Сколько же в этом человека зла! Господи, прости его. Дай стать ему добрей». И опять никакого внимания не обратила. И этим спасла себя. Если бы гневалась, свою душу изжевала бы. Не надо держать зло в душе. Этим ты себя, свою жизнь поганишь». В работе над ролью в спектакле Ольга Михайловна во многом использовала опыт, полученный на съемках фильма «Василий и Василиса» (реж. И. Поплавская, 1981).

После громкого успеха в «Судьбе» роли в нескольких следующих фильмах («Хомут для Маркиза» (реж. И. Фрэз, 1977), «Похищение «Савойи»» (реж. В. Дорман, 1979)) прошли незаметно. Не принесла актрисе удовлетворения и роль представительницы «золотой молодежи» - профессорской дочки Марины в сатирической комедии Э. Рязанова «Гараж» (1979). В то время Рязанов казался Остроумовой настоящим «титаном», и она его откровенно побаивалась, поэтому на съемках хотела куда-нибудь спрятаться – чтобы не так бросалась в глаза ее вопиющая бездарность на фоне таких мастеров, как Л. Ахеджакова, И. Саввина, В. Невинный, В. Гафт, С. Немоляева, А. Мягков – по крайней мере, так думала сама Ольга Михайловна: «Не люблю этот фильм. Прежде всего, по моему мнению, я не профессорская дочка. Постановщики во мне обманулись. А вообще была рада, что участвовала в фильме. Ведь в нем снимались сонм кинозвезд. А мы с Игорем Костолевским старались спрятаться за бегемота, лишь бы не попасть на первый план».

После «Гаража» Ольга Остроумова не снималась в течение двух лет. Как объясняет сама актриса, про нее просто забыли. Забвение закончилось, когда на обложке «Советского экрана» за 1980 год появилась ее фотография – буквально через несколько дней Остроумовой позвонила режиссер Ирина Поплавская и пригласила на роль Василисы в фильм «Василий и Василиса». Эта забытая сейчас роль стала самой удачной и самой любимой работой Ольги Михайловны: «Я очень люблю свою героиню в фильме «Василий и Василиса». Это совсем иной пласт, старуха, не простившая мужа за то, что он когда-то замахнулся на нее топором, и она потеряла ребенка. В конце жизни она приходит к нему просить прощения. Сложный характер, жесткий. Он мне дорого, и не потому, что я сыграла без ошибок – этого вообще не бывает. Но мне было невероятно интересно работать, играть в свои тридцать лет и совсем молодую девочку, и семидесятилетнюю старуху. И, конечно, сам рассказ могучий, распутинский – к этому писателю можно по-разному относиться, но он создал такой сильный характер. И такие библейские там мотивы – простить, не простить… Когда разум говорит: надо простить, а сердце не может… И в конце жизни понять, что простить – это больше…Это так по-человечески, мы даже в мелочах с этим сталкиваемся…»

Из других работ Ольги Остроумовой, сыгранных в это десятилетие, можно отметить следующие: «Не было печали» (реж. Ю. Даниялов, 1982), «Безумный день инженера Баркасова» (реж. Н. Лырчиков, 1983), «Столкновение» (реж. И. Фридберг, 1985), «Время ее сыновей» (1986), «Башня» (реж. В. Трегубович, 1987), «Чаша терпения» (реж. Е. Матвеев, 1989).

В 90-х Ольга Михайловна снялась всего в семи фильмах, из которых зрителям, привыкшим видеть Остроумову положительной героиней, особенно запомнилась роль директора школы в провинциальном триллере Н. Лебедева «Змеиный источник» (1997). Тем не менее, это была уже третья отрицательная роль Остроумовой в кино – подобные роли были у актрисы в фильмах «Башня» и «Время ее сыновей»). И что удивительно – ее героиня не была убийцей, и даже оказалась в стороне от детективной интриги, но, деспотичная и властная, как бы явилась вдохновительницей страшных преступлений, «злым гением» провинциального городка, в котором царит культ ее личности. Фильм Николая Лебедева – не только о провинциализме, не территориальном понятии, но социальном и нравственном, но и о природе диктатуры, о природе власти безграничной и абсолютной, основанной на инстинктах и включающей в себя провинциализм как главнейшую из констант. Наконец, этот фильм — о проблеме сильной личности как духовного и энергетического центра власти; о том заряженном поле, которое сильная личность генерирует вокруг себя и в котором взрастает порою ничтожное и темное, тем более низменное, чем ярче и мощнее была сама личность.

Поклонников работы Ольги Михайловны в театре ожидало еще одно открытие: в 1994 она сыграла главную роль в спектакле «Мадам Бовари», за которую получила премию им. Станиславского. Для Остроумовой эта роль оказалась настоящей «ролью на преодоление»: преодоление страха, непонимания и осуждения своей героини: «Я не очень понимала эту женщину, не знала, как я буду играть такой тип женщины. Можно было оправдать то, что она не любит мужа, а хочет любви. Но там была сцена, когда она отталкивает ребенка. Для меня это было невероятно, я не представляла себе, как это можно сделать. Но оттолкнула. Но Эмма у меня получалась не противная, ее не ненавидели, а жалели. Но в этом виновата моя энергетика».

Из-за работы в театре Ольга Михайловна часто отказывалась от предложений работать в кино, особенно в конце 90-х: «Вообще старалась не сниматься только для того, чтобы быть на виду или заработать денег. Я в этом смысле гордячка. Все-таки роль — прежде всего, а деньги потом. Старалась не предавать профессию ради денег. А уж когда новое кино пошло, приглашали так: «Ольга Михайловна, значит, 5 тыс. долларов. Один съемочный день. Надо посидеть в ресторане. Красивая женщина какого-то крутого». Я говорила: «Знаете, я все-таки считаю себя русской актрисой, а не манекенщицей. Извините, мне нужна роль». Очень много отказывалась. Вот сейчас более-менее кино стало появляться, а то все было, как домашнее видео. Ну зачем же в этом сниматься? Нет, не хочу. У меня, слава богу, есть роли в театре».

Первым фильмом «нового» кино стал телефильм В. Хотиненко «По ту сторону волков» (2002) – «мистический триллер», в котором Остроумовой отводилась небольшая, но интересная роль. Мужем Ольги Михайловны на площадке стал ее настоящий муж Валентин Гафт, что только обогатило экранные отношения их героев, а фильму добавило какой-то теплоты и достоверности.

Однако настоящим, воистину триумфальным возвращением Ольги Остроумовой на экран стал первый отечественный телероман «Бедная Настя» (2003 – 2004). Зрители смотрели на экран вначале с сомнением – сначала в том, что это действительно Остроумова, а затем в том, стоило ли ей появляться в этом «мыле». Для Ольги Михайловны это был чистой воды эксперимент: «Интересно было попробовать что-то не похожее на уже сыгранное. Занятно было оправдывать героиню. Мне вообще любопытно играть то, чего в моем творчестве еще не было». Непонятно, что такого особенно зловещего находят режиссеры в Ольге Остроумовой – или же идут от обратного – но ее героиня из «Бедной Насти», княгиня Мария Долгорукая в конце концов и оказывается главной злодейкой, убийцей в шелках и кринолинах: «Начало моей героини светлое, радостное. Огромная любовь к мужу, и его измена. Вообще-то, от предательства мужей портятся женские характеры. Эта женщина пошла ва-банк, ей уже нечего терять. Бывают ситуации, когда хочется разрушить все. Вот она и испытала такое потрясение. А ведь знаменитая Медея и детей не пощадила. Тут до этого, правда, не дошло».

Съемки в «Бедной Насте» Ольге Михайловне удавалось совмещать с работой в фильме Ю. Мороза «Женщины в игре без правил». Ее героиня – мать и бабушка – переживает последнюю любовь, что поначалу встречает непонимание родственников: «Прочитав сценарий, я поняла – есть что играть. Получила удовольствие, хотя работать одновременно в двух картинах было сложно».

Сейчас Ольгу Михайловну можно увидеть в сериале «Не родись красивой», где у нее роль Маргариты Ждановой, матери главного героя – президента компании «ZimaLetto» Андрея Жданова. Партнером Остроумовой в этом фильме стал Г. Тараторкин, с которым ее связывает долгая совместная работа в театре, кроме того, на съемочной площадке актриса встретилась и со своей дочерью – актрисой Ольгой Левитиной (официантка в кафе «Ромашка» Василиса): «Мне легко работать с молодыми актерами, когда они ответственно и профессионально подходят к делу. Если сериал качественный, а я уверена, что проект «Не родись красивой» именно такой, почему бы не работать? Это моя профессия».

Кроме того, в ближайшее время планируется премьера телефильма «Капитанские дети» (реж. В. Никифоров). «Капитанские дети» — это современная мелодрама, действие которой происходит в наше время. В центре фильма — большая московская семья Гринёвых, представители её разных поколений, которые переживают непохожие, но в одинаковой степени головокружительные любовные истории. Это люди порядочные, надежные, которым свойственна глубоко скрытая, но очень сильная душевная отзывчивость, врождённое благородство. Ольга Остроумова – жена главы семейства Гриневых, душа семьи Надя. Она обладает очень развитой, чуткой интуицией. Надя приехала в Москву из Таганрога, чтобы учиться живописи. Вышла замуж без любви, но долгая совместная жизнь, непростые испытания ревностью и неизжитым прошлым сблизили ее с супругом. Кроме О. Остроумовой в фильме заняты И. Макарова, А. Толубеев, А. Флоринская, С. Маховиков, О. Акиньшина, С. Горобченко, Е. Корикова, В. Смехов, И. Калныньш, Д. Ольбрыхский, И. Верник, Э. Виторган, Е. Волкова, С. Чонишвили, М. Голуб.

 Любимые героини Ольги Остроумовой – Елена Тальберг в «Белой гвардии», Филисьянта в «Учителе танцев», Раневская в «Вишневом саде» и Клавдия Тарасовна в «Серебряном веке». Все эти спектакли с успехом идут на сцене театра Моссовета, и каждая роль по-своему дорога Ольге Михайловне: «Я с юности хотела играть и сказала себе, что хочу быть актрисой без амплуа. Оно, конечно, есть – от своего нутра не денешься, но желание хотя бы расширить рамки амплуа – это уже хорошо! Потому что я хочу быть и характерной актрисой. Любая положительная роль должна быть с «характеринкой», тогда она будет живой. В «Серебряном веке» у меня характерная роль. Самый большой комплимент услышала от Рощина, присутствовавшего на премьере: «Боже, - сказал он, - как вы угадали мою маму!» Оказывается, он писал героиню со своей мамы, которую я, естественно, не знала, но угадала, потому что знаю свою маму в то время, потому что помню по каким-то детским воспоминаниям 1949 год... Или, если взять Раневскую из «Вишневого сада» - не знаю, как играла ее Книппер (хотя читала, но как можно судить об игре по прочитанному - это нужно видеть?!) Я играю свою Раневскую... Чехова я любила всегда, и все говорили, что я чеховская героиня. Но до «Вишневого сада» ни разу не сыграла его ни в театре, ни в кино. Я трудно шла к этой роли, да и все шли к этому очень трудно. Мы очень долго репетировали, а когда долго репетируешь в своем собственном клубке, начинаешь в трех соснах путаться… Она русская всей душой – со своей бесшабашностью, со всеми чертами, присущими русскому человеку. И с индивидуальными, которые присущи только ей, очень эгоистическими».

Совсем другая – «танцевально-вокальная» - роль у Ольги Михайловны в спектакле по пьесе классика комедии плаща и шпаги Л. де Вега «Учитель танцев», где она работает вместе с А. Линьковым, Г. Таранда, Е. Гусевой, Г. Коротковым, В. Бутенко, В. Пискарев и другими замечательными артистами: «Все почему-то считают, что Остроумова какая-то... совсем уж драматическая артистка! И ничего не умеет, разве что ходить по сцене и читать монологи. Ан нет! В спектакле танцуют все! У нас были специальные постановщики танцев. На сцене так я раньше не танцевала. Во всяком случаи, не помню ничего подобного. Но я с детства много занималась подобным: и пела, и плясала. И когда мне это теперь нужно в театре, я могу быстро войти в форму и разучить все, что требуется. Не думайте, что я какая-нибудь коряга, совсем не могу ничего. И спеть могу! Я считаю, актриса должна все уметь!».

Возможно, жизнь Ольги Остроумовой в театре и в кино сложилась не так, как хотелось бы, но она никогда не жаловалась на судьбу. И никогда ничего не просила. Наверное, поэтому судьба была так щедра к ней в другом: «Может быть, я довольствуюсь малым, но я счастлива. Вероятно, другой человек на моем месте был бы очень не удовлетворен. Классики почти совсем не играла. Но что-то другое было в жизни. Было рождение детей. Я никогда не отделяю театр от жизни. Театр – это не вся моя жизнь, это часть жизни. Я далеко не всем жертвовала ради театра. Наоборот, я чаще жертвовала театром ради жизни. Поэтому я не думаю, что я чего-то не успела, потому что дети... Нет. Я чего-то не успела, зато у меня дети!».

 Важные изменения в личной жизни Ольги Михайловны произошли в начале 70-х. Пробыв некоторое время замужем за своим коллегой-актером, Остроумова внезапно влюбилась в режиссера ТЮЗа Михаила Левитина. О. Остроумова вспоминает: «Левитин всегда был очень магнетическим человеком: он посмотрел на меня, и вдруг я, не предупреждая мужа, уехала с ним в Ленинград. Когда мы возвращались обратно, то буквально поклялись: приходим домой и объявляем правду. Потому что, как мне тогда казалось, любовь и ложь – вещи несовместимые. Я приехала – и сразу все объявила. А Михаил Захарович сказал… несколько позже».

А вот как вспоминает об этом М. З. Левитин: «Наша любовь с Ольгой была встречей двух совершенно непохожих друг на друга существ. Я встретил, не сразу даже разглядев, свой единственный идеал – женщину, холодноватую внешне, но страстную внутри, безупречно моральную, чистую, хотя и с некоторой назидательностью и мудростью, которая никому не нужна».

Роман Остроумовой и Левитина длился несколько лет, пока наконец не завершился законным браком. В 1975 у них родилась дочь Ольга, а в 1983 – сын Михаил. Своих детей Ольга Михайловна стремилась воспитывать так же, как воспитывали ее: «Дело воспитания для меня во многом интуитивно. Я всегда боялась быть квочкой. Чувствовала в себе огромную боязнь за них и сама себя останавливала. Я все равно всего за них не сделаю. Если я не отпущу их, хотя бы на длинном поводке, они никогда не будут самостоятельными и им будет очень трудно в жизни. Быть за чьей-то спиной нельзя. Родила двоих детей – я их хотела. И я прекрасно понимала, что заботы о них я ни на кого не переложу. Выдержу – и детей, и работу, значит, хорошо. И я выдержала. Конечно, с потерями какими-то – для работы, для себя, для здоровья».

Однако так получилось, что в 1993 году, после почти 23 лет совместной жизни, О. Остроумова и М. Левитин расстались. Вот как он описывает сложившуюся тогда ситуацию: «У нас была совместная жизнь почти в 23 года длиной. В которой, мне кажется, я сознательно разрушал то, что она для нас строила. У меня никогда в жизни не было тайного дома. Меня не интересует момент измены, я никому не изменяю. Ольга предложила мне уйти из дома, я ответил, что надо подать в суд и все разрушить. На суде она была истицей, и мы раздумывали, какой повод указать в заявлении. Я предложил написать: «За безответственное отношение к семье». А Ольга – «За безудержную любовь к свободе».

А вот что чувствовала тогда Остроумова: «Моя вера разбилась. Вдребезги. У меня такое отчаяние было...… Могла покончить с собой. Спасли меня только дети. Ради них должна была держат

Бедная Настя

Новогодние приключения(Новогодние приключения)

Не валяй дурака...

Похищение "Савойи"

Любовь земная